ПОЧЕМУ РУССКИЕ В РОССИИ СТАНОВЯТСЯ «ПОНАЕХАВШИМИ».
 |
| Через неделю Якутия потеряет работящего мужика: Сергей уже отправил контейнер с вещами на Рязанщину. |
С начала 90-х годов 400 тысяч русских, живущих в республике с
названием Республика Саха (Якутия), считаются гражданами второго сорта.
Место первого сорта занимают граждане якутской национальности. Их тоже
400 тысяч.
Журналист «Комсомолки» побывал в
Республике Саха (Якутия) и посмотрел, как там живут русские - «нетитульная»
половина населения.
В те смутные годы искусственные территориальные образования в одночасье, не спрашивая разрешений, брали себе статус республик. К статусу прилагались и свой президент, и свой парламент, а кое-где в местечковые Конституции пытались добавить специальные статьи, поясняющие, кто на данной территории РФ является титульной нацией, а кто «понаехал» из Московии. Намек был непрозрачный, и «понаехавшие» потомки русских первопроходцев и комсомольцев с великих строек эпохи опять начали увязывать котомки. Пик отъездов русских и русскоязычных из далекой Республики Саха-Якутия пришелся на конец 90-х годов ХХ - начало XXI века. С 1989 по 2002 год русских в республике стало меньше на 170 тысяч человек, 29% от миллионного населения. Корреспондент «КП» выехал в Республику Саха-Якутия посмотреть своими глазами, кто откуда «понаехал» и кого и как притесняют.
Якутск - город-штамп
Город, выстроенный на вечной мерзлоте, - сущий подарок для
журналиста-международника брежневских времен. Двухсоттысячный Якутск -
готовая картинка для репортажа о капитализме. На единственной
полноценной улице, проспекте Ленина, - почти полсотни магазинов,
торгующих алмазами и золотом. В промежутки между магазинами встроены
шикарные отели и офисы добывающих корпораций. Не улица - витрина, вот
только заглядывать за нее не рекомендуется. За фасадами облупившиеся
пятиэтажки-«хрущобы», стоящие на сваях. Между ними доживают свой век
почерневшие хибары, помнящие ссыльных большевиков и эсеров.
Везде, где только можно, в городе воткнуты деревянные тотемные столбы -
сэргэ. Не сразу, но доходит, что все эти шаманские инсталляции - нечто
большее, чем декорации для туристов. И все на самом деле очень-очень
серьезно. На каждом углу агитационные плакаты на якутском языке
настойчиво призывают чтить, помнить и разучивать древний эпос народа
саха - Олонхэ. Пока в России академики спорят, нужно ли преподавать
«основы православной культуры» или это мракобесие, якутские школьники
разных национальностей четко знают, что у них 9 богов и есть «верхний»
и «нижний» мир. Такая вот местная эклектика - от «кодекса строителя
коммунизма» - вперед, без пересадок, в прошлое - в каменный век седых и
суровых божеств.
В сувенирной лавке я, памятуя о почти поголовном православии якутов,
спросил, нет ли у них в продаже костяных четок. Продавщица-якутка
рассматривала меня долго. А потом с неповторимым омерзением сказала:
- Четок не продаем. Вообще. Вон конский хвост шаманский купите...
ЯкутЫ давят...
- Если человеку не хочется ходить с конским хвостом, он берет и
уезжает куда глаза глядят?
- Не! Докуда денег хватит! - хохочет Сергей Никифоров, уже бывший
якутянин. И растолковывает мне: - Кому-то до Хабаровска хватает, а мне
вот до Рязани хватило. Семь тысяч рублей сплавить контейнер по речке до
железной дороги и 28 тысяч - до станции Рязань-Товарная. Как там
Россия-матушка, расскажи, я ж в Рязани не был никогда!
Я разыскал свежеиспеченного мигранта в Речном порту, где он оформлял
последние документы на грузовой контейнер. Боялся, не будет со мной
разговаривать, а оказалось ровно наоборот. Собеседник мой - типичный
северянин. Работал на приисках, подорвал здоровье. Пока поправлялся -
трудился в зоне, вольнонаемным. Клал плитку и кирпич, водил грузовики и
бульдозеры - 12 профессий и ослепительная железная улыбка. Не пьет, в
общем, мечта любого кадровика. Под Рязанью Сергей уже купил дом, за 60
тысяч рублей. Отправил туда жену, а сам, деятельная натура, пока
выправлял себе пенсию и занимался продажей квартиры, взял на месяц в
аренду таксомотор.
|
- Почему уезжаешь? - спросил я Сергея в лоб. - Не похоже, чтобы ты
тут бедствовал...
- А чо тут делать? Все последние 10 лет - подай-принеси-привари-почини.
Даже в бригадиры не пробиться, хотя у меня глотка - ого! ЯкутЫ давят, -
доверительно сообщил мне Сергей. Сказал по-местному, с ударением на
последнюю гласную.
- Как?
- Не пробиться. Снизу доверху. Вот только в речфлот их стараются не
пускать. Тебя куда отвезти? Институт проблем малых народов Севера? Вот в
натуре, кого якутЫ запрессовали наглухо! Нас, русских, тут все-таки 400
тысяч, половина населения. А их - полтора грузовика, и безответные они,
как дети. Поехали, трущобы наши посмотришь. Не, таких трущоб ты еще не
видел...
Ансамбли есть - а жизни нет
Наша ржавая «Волга» плыла по Якутску, подобно утлому челну, и вода
хлестала сквозь ее дырявое днище. Я смотрел вдаль и радовался, что не
решился идти сюда пешком. Лужи занимали всю ширину улицы - от забора до
забора, - и обойти их не было никакой возможности, только вплавь. В
очередной яме двигатель захлестнула набежавшая волна. Серега сноровисто
скинул тапки и вылез на капот, а я пошел в институт босиком.
По последней переписи эвенов, юкагиров, эвенков осталось всего 2,3
процента от миллиона. Как и русские, они считаются не титульными, а
коренными.
Вячеслав Шадрин, научный сотрудник и председатель совета старейшин
юкагиров, общался со мной в жутком, облупившемся кабинете. Мысли излагал
куда как осторожно, но приветливо. Чувствовалось, что пресса вниманием
ни малые народы, ни институт не балует. Из обтекаемых фраз
вырисовывалась арифметика вымирания:
- После развала СССР малые народы Севера в отличие от титульного народа
оказались в худшей ситуации. Ниша функционирования языков и культуры
оставалась в традиционном промысле - охота, рыболовство, оленеводство. А
промыслов этих больше нет...
- Как нет?
|
Вячеслав Иванович, сам в прошлом глава охотничьей общины, все мне
объяснил популярно. Нынешние власти прекратили дотировать традиционные
промыслы в 90-х годах. Раньше снегоход «Буран» можно было поменять на 20
шкурок соболя, теперь на 80 - 100. Съездить в Якутск - 50 тысяч рублей
при среднем ежемесячном заработке в 3500. При такой стоимости
авиаперевозок ни оленина, ни рыба никому не нужны. Проще закупить в
Норвегии. Натуральное хозяйство опять вернулось на Север Якутии.
- Ансамбли фольклорные есть, обряды гостям могут показать, а вот жизни в
народе уже нет... - с горечью говорит собеседник и рассказывает дикие
истории, не укладывающиеся в голове. Как для вызова санитарного
вертолета требуют отправить из стойбища факс с подтверждением оплаты
ложного вызова. О том, как зимой везли в больницу парализованного
охотника, привязав его сыромятным ремнем к снегоходу. Привезли
замороженный труп, потому что власти решили, что полный паралич - это
еще не повод жечь горючку и тратить моторесурс вертолета.
Интересуюсь на прощание:
- Неужели республиканские власти заботятся только о якутах?
Вячеслав Иванович отвечает уклончиво, твердо глядя в настенный
календарь:
- Есть разные программы... Они не подразделяются по национальному
признаку.
Но какие это программы и в каком виде благодать от них проливается на
малые народы, рассказать Вячеслав Шадрин не смог.
«Фашист из меня никудышный...»
С порога заявил мне лидер русской общины Сергей Юрков.
- Не выйдет из меня фашиста. У меня жена якутка! А вот то, что
происходит с русскими в республике, будит во мне злобу. При этом мы не
требуем для русских исключительных прав. Нам нужны равные права!
По словам Сергея Юркова, в бывшем СССР именно в Якутии был самый большой
процент межнациональных браков. Возникла даже новая народность -
сахаляры, люди, у которых один из родителей русский. Проблемы начались в
90-х годах с заявления первого в мире президента с ветеринарным
образованием о том, что есть нации титульные... и не очень. Не
титульных, то есть русских, оказалась ровно половина. Многовато.
Следующий шаг был сделан 22 апреля 1993 года. Принятая концепция
государственной кадровой политики Республики Саха гласила:
«Стратегической задачей должно стать формирование качественного нового
состава национальных кадров». Сказано - сделано. По данным Роскомстата,
в 2001 году правительство республики уже на 80% состояло из якутов, они
же возглавили 90% городских и улусных администраций. И русские побежали
из республики - не видя перспектив ни для себя, ни для детей. Для пущей
скорости были задействованы экономические механизмы.
|
- В 90-х начали закрывать предприятия, - рассказывает Сергей Юрков.
- Они, как правило, градообразующие. Стали вымирать поселки, особенно на
Северах. Президент Николаев публично заявил, что Якутии для прокорма
хватит одних алмазов. «Алданзолото» пошло под банкротство, «Якутуголь»
закрывался. Русаки побежали, а куда им деваться? Сидеть в тундре, в
поселках без света, тепла и работы?
Сергей Юрков загибает пальцы, перечисляя обиды русской общины. Русских
не принимают в Якутский университет, только на платное отделение. По
мнению моего собеседника, это «сознательное обыдлячивание русских». И
русским, и якутам не нравится насаждение неошаманизма в православной
республике - по садикам уже шаманы ходят. Злит строящийся хамский
памятник у православного храма. Исчезнувшее слово «русский» с фасада
Академического театра не добавило любви к властям... И, наконец, Сергей
Юрков доходит до более-менее личных проблем.
- Нашу русскую общину ликвидировали месяц назад. Я дал интервью одному
столичному корреспонденту о положении русских, и нас сразу же
прихлопнули. Мол, балансовые отчеты не присылали. Вот эти отчеты, все! -
С этими словами мой собеседник шлепает на стол увесистую папку с
документами. - Нас закрыли перед Конгрессом народов России. За неделю до
начала.
- Сами-то не боитесь проблем?
- Не боюсь, - твердо говорит общинник. - Отбоялся свое еще в 90-х, когда
мне на двери писали: «Убирайся в Москву!» А бизнес у меня
зарегистрирован в другом городе.
В поисках пропавшего слова
Сергей Юрков был прав - уличного, нутряно-животного национализма в
Якутии нет. Явственно тянет рознью сверху, причем лукаво, не открыто.
Бывший «Русский театр» оказался одним из тусовочных мест городской
молодежи. У античного портика припарковались десятки пожилых праворуких
«японок», и в каждой второй машине музыка ухала так, что пузырилась
тонировочная пленка на стеклах. Хоть площадь перед театром и считается
«русской тусовкой», время тут убивают все вперемешку. Компания
стритрейсеров дергала убитый «спринтер» за антикрыло, прикидывая,
отвалится ли оно во время гонок или еще поживет? Спросил молодых парней
про слово «русский» на фасаде и неожиданно оказался в центре яростного
спора. Кто кричал: «Было!» А кто, наоборот... Наконец хлопец-якут в
«гонщицкой» куртке сообразил первый:
- Пацаны! Следы должны были остаться!
И юркнул в багажник за мощным аккумуляторным фонарем. Точно. На левом
портике буквы слишком крупные! Спор завершил наряд милиции, заглянувший
на огонек. Сержант подтвердил: слово «русский» было, но сплыло...
Утром я был в приемной директора театра. Из краткой экскурсии по
выставке в фойе я узнал, что «Русский театр» появился в 1920 году,
создали его бывшие ссыльные, и свое название он не менял даже в лучшие
годы советской власти.
Директор театра, 80-летний Иван Иванович Подойницын, крепко потряс
заезжего журналиста. Потряс экспрессией и артистизмом, флотским
тельником под крахмальной рубашкой, золотыми запонками в сочетании со
здоровенной пороховой татуировкой... И упорным нежеланием говорить о
пропавшем слове. Вместо этого Иван Иванович кратко, всего за час,
пересказал мне свою трудовую биографию: от работы с 13 лет на
коннотоварной ферме до служения музам. Когда батарейки в диктофоне почти
сели, я дерзнул прервать плавные речи собеседника:
- Иван Иванович, а куда слово «русский» с фасада исчезло? Не я один
интересуюсь, всем любопытно...
- Это же смешно! - воскликнул Иван Иванович и театрально всплеснул
руками. - Зачем мне это слово? Меня Иван зовут, что, мне это слово -
«русский» - еще и на лбу написать?
- Но все-таки, - не сдавался настырный корреспондент.
- Было слово. Но оно неудобно там смотрелось, потому и убрали.
Я продолжал упираться:
- При каких обстоятельствах убрали слово?
Но тут в наш разговор резко вступила заместитель директора и доложила
Ивану Ивановичу:
- Восстановим слово «русский». Уже фирму нашли, которая сделает...
Не знаю, насколько сказанное выполнимо, но, вполне удовлетворившись, я
откланялся.
|
Памятник поверженному православию
Официально этот памятник посвящен
375-летию вхождения Якутии в состав Российской Федерации. Бронзовый
мужик, сидящий верхом на бревне, - основатель Якутска Петр Бекетов,
нареканий ни у кого не вызывает: рубит что-то у подножия
грандиозного сооружения. Но дальше начинается самое интересное:
фундамент памятника непростой - древнерусская церквушка. Вот только
вместо куполов и положенного креста на нее водружен 20-метровый
тотемный столб, сэргэ, увенчанный четырьмя конскими головами.
По замыслу создателей памятник должен был наконец-то закрыть собой
старинный Преображенский кафедральный собор, построенный на
доминанте. В народе эта постмодернистская конструкция восторга не
вызвала. Скорее наоборот. Писались коллективные письма в
правительство и в Москву, и памятник то прекращали строить, то опять
начинали - по принципу «собака лает, караван идет». И сейчас на
стройплощадке кран неспешно тягал бетонные плиты - укреплял
фундамент хамоватого сооружения. В Департаменте народов и
федеративных отношений руководитель Афанасий Мигалкин посоветовал
мне «не противопоставлять и не искать различия». И в утешение мне
долго перечислял русские слова, заимствованные из тюркских языков. А
по поводу шаманизма сказал как отрезал: «Нравится он кому или нет,
но шаманизм есть, и я его запрещать не буду».
Я зашел на воскресную службу в Преображенский собор. Как и говорили
мне, якутов и русских в храме было примерно поровну, и мнение о
памятнике было, мягко говоря, любопытное: «Давайте выйдем за ограду
храма, и я вам скажу все, что думаю, а здесь такие слова произносить
нельзя».
В епархии дела духовные отказались комментировать наотрез. Как
сообщил мне секретарь владыки Якутского: «Все-все уехали, вообще
все, никого нет в епархии. Вы здесь до понедельника будете? Ну вот,
все только в среду приедут». Позиция иерархов церкви в вопросах
твердости и сбережения веры меня удивила в бог знает какой раз. Но
Бог им судья. Ситуацию прояснил один из священнослужителей, правда,
взяв с меня клятву о том, что я и на Страшном суде не открою его
имени. По словам батюшки, владыке Зосиме постоянно напоминали об
этом памятнике. Но он сказал просто: «Ничего страшного, пусть
строят» - и на этом вообще закрыл обсуждение этой темы. Я удивился:
- Почему? Нельзя прощать врагам
веры!
Батюшка смиренно ответил:
- Они уже наказаны своим безверием.
Вы знаете, что бич северных народов - самоубийства? С недавних пор
они вернулись в Якутию. Просто христианская вера такой грех не
попускает, а в вере языческой в этом нет ничего страшного. Просто
переходишь из одного мира в другой. Якутский народ во имя
православия совершил множество духовных подвигов, как ни один
другой. Так что и это пройдет. Уже проходит. Не прижились здесь
неоязычники, это всем уже понятно.
Я удивился:
- Не прижились, но кто-то ставит
везде сэргэ, этот памятник опять же в копеечку обойдется!
Батюшка махнул рукой в туманные дали.
За спиной бронзового Ленина высился Дом правительства.
- Там поспрошай, и храни тебя
Господь.
|
Незваный журналист
Удивительное дело, в июне мне раз
десять звонили из Якутии - звали в гости, специальным чартером для
журналистов, за счет правительства. Зазывали так настойчиво, что к
пятому звонку стало ясно - ерунда какая-то творится в далекой
Якутии. Точно. Министерства, департаменты и деканаты ушли в глухую
оборону, и пару раз мне намекали: мол, приезжать надо, когда
приглашают, а не болтаться по республике без спроса. На любой вопрос
следовал ответ: «Мы с вами не будем разговаривать без распоряжения
из администрации президента». Плюнув, я начал осваивать вертикаль
власти явочным порядком.
В Министерстве культуры, куда я заявился инкогнито и без вещей,
царила легкая суета. Взад и вперед на вытянутых руках переносились
какие-то здоровенные картонные макеты юрт и оленьи рога, бегали
люди с папками. Наконец, в одном кабинете распахнулась дверь и
кто-то звонко крикнул в коридор: «Ура! Минфин дал денег на фильм
«Рождение шамана»!» Я пошел на гул голосов разделить радость с
работниками культуры. Встретили меня неприветливо:
- Вы кто?
- Журналист «Комсомолки».
- Что вам угодно?
- Хочу поговорить о возрождении шаманизма, православии, духовности,
национализме.
- Тут поговорили с одним... Как вы прошли в здание? Если вы не
выйдете сейчас же, мы позвоним охране!
Я вышел, но не ушел. На лестнице меня
догнал парень, Тускул Афанасьев, как он представился, из «Союза Саха
Омук». Предложил поговорить откровенно. Мы выбрали коридор потише и
подоконник пошире.
- Поймите, мы возрождаем нашу
культуру, возвращаемся к ее истокам. Мы 400 лет назад совсем не
добровольно приняли другую веру. Разумеется, это многим не нравится,
но мы не взрываем и не убиваем ради возрождения, и что в этом
плохого? Вот объясните, что вас там в России не устраивает?
- Скажу за себя. Меня лично не устраивает, что это делается
навязчиво, без учета мнения иных верующих, коих в республике 80%. И
мне непонятна конечная цель.
Тускул посмотрел на меня, как на
душевнобольного ребенка:
- Народ саха уже ощущает себя нацией,
но этого мало. Мы не хотим смотреть, у нас берут все ценное - нефть,
алмазы, пушнину, а взамен сбрасывают всякий мусор - ссыльных и
уголовников. Слышали выражение: «Якутия - зона без забора»?
По словам собеседника, они могли бы и сами прекрасно работать с Западом без посредничества России и российского же безбрежного воровства и колонизаторства. Хотел я напомнить своему собеседнику про разницу между «российским колонизаторством» и западным, рассказать про десять миллионов индейцев или тех же иракцев, которые сейчас в полный рост «сотрудничают с Западом напрямую». Но не стал. Как бы ни звучало это цинично, но такую разницу лучше постигать на практике. Правда, ни России, ни Якутии в этом случае на карте уже не будет.
Учение - свет или все-таки тьма?
В Якутский государственный университет я отправился, как метко выразились в Министерстве образования Республики Саха, «с уже сложившимся, предвзятым мнением». Мнение мне «сложил» злокозненный Госкомстат РФ, который знает все. Из скучных цифр вырисовывались любопытные факты. Например, 26% якутов старше 15 лет имеют высшее образование, а образованных русских лишь 14%. В Якутске мне не раз жаловались, что русскому невозможно поступить на бесплатное обучение в вуз. Клевета, уверяли меня в администрации президента, такой статистики никто не ведет! Однако по таблице № 10 Госкомстата «Население отдельных национальностей по источникам средств к существованию» 5127 якутов получают стипендию, а русских стипендиатов всего 271 человек...
|
Я битый час бродил по двум корпусам
ЯГУ, и среди поступающих нашел только двух русских абитуриентов.
Толстая и некрасивая отличница из Мирного говорить со мной не
захотела по банальной причине: «Не хочу вылететь с первого курса».
Зато со мной пообщался отец абитуриента из Нюрбы. В прошлом году у
него поступала дочь-медалистка на таможенное дело. В приемной
комиссии сказали, что мест нет, а потом неосмотрительно вывесили
список с несколькими зачисленными.
Мой собеседник успел этот список сорвать. Скандал закончился тем,
что дочери пришлось подавать документы в Воронежский университет. Ни
Питер, ни Москву семья не потянула, а про поступление в якутские
вузы можно было забыть. К поступлению сына готовились основательнее
- он целый год учил якутский язык. На собеседовании очень
удивились, поинтересовались национальностью и документы взяли.
В ректорате о национальной политике ЯГУ со мной говорить отказались,
отправили обратно в Министерство образования, но, на мое счастье, со
мной согласилась пообщаться Евгения Михайлова, вице-президент
республики, чиновник с огромным педагогическим стажем. Разговор у
нас получился странный - слепого с глухим.
- Вот мне только что прислали ответ
из Госкомстата. В нем написано, что государственная статистика РФ не
занимается такими вопросами. Поэтому утверждение, что якутов,
получающих высшее образование, в два раза больше, чем русских, не
имеет под собой основания.
- Хорошо, допустим, не занимается. Но я так и не понял, почему среди
абитуриентов, поступающих в ЯГУ в этом году, я нашел всего двух
русских ребят.
- Может быть, вы не в то время зашли?
- Я два или три раза заходил.
- Если вы увидели в университете двух якутов и одного русского, это
не дает вам права утверждать, что только якуты поступают в
университет.
Мы сами во всем виноваты
В последний день командировки я уехал за Лену, к настоящему якутскому казаку Руслану Хмелеву. Атаман восстанавливает не декоративно-городской, а самый настоящий казацкий курень Хатасский Наслег. Мы сидели на лавочке над почти что бездонным обрывом и смотрели, как в Лену садится солнце. Атаман говорил, я слушал:
- Пассивность меня и убивает, и
объясняет, почему мы, русские, находимся по всей империи в таком
плачевном и жалком состоянии. Это Господь дает нам такие испытания,
и мы расплачиваемся.
Здесь национализм идет сверху. Положение русских внизу в целом не
самое плохое. То, что наверху кричат, мол, русские - завоеватели,
это уровень трепа, не более. Говорил я тут с якутским
националистом... (Атаман повел могучими плечами.) Умные люди всегда
договорятся. Вот я его спрашиваю: сколько было якутов по первой
ясачной переписи? Три тысячи пятьсот душ, а сейчас почти 500 тысяч.
Разницу чуешь? Математическую? Вот ты стоишь передо мной. Якут,
знаешь свой родной язык. У тебя есть культура - якутские художники и
писатели, якутский театр и газеты... Какие мы тебе завоеватели, мы
братья! Он подумал-подумал и говорит: ты прав! А эта легенда
знаменитая... Якобы в середине 90-х какой-то якут кричал в
автобусе: «Мы все с папками будем ходить, а вы с метлами!» Мало кто
знает, какая концовка у этой легенды. Так вот старый якут так и
сказал этому пассажиру: «Если они (русские. - Прим. авт.) отсюда
уедут, тебе метелка не понадобится, ты забудешь, что это такое!» В
общем, парень этот вышел на следующей остановке, стыдно ему стало. А
все поехали дальше, в одном автобусе - и русские, и якуты.
КОМПЕТЕНТНО
Вячеслав ГЛАЗЫЧЕВ, член «Общественной палаты»: Национальные республики - кормушка для местных кланов
- Мина была заложена германскими
романтиками. От них идею «права наций на самоопределение» перенял
Бисмарк, который эту идею воплотил в жизнь, слепив из множества
княжеств единую Германию. Идею переняли и русские большевики,
увидевшие в «национально-освободительной борьбе» возможность
развалить государства и весь капиталистический мир.
Давняя мина сработала, как только в 1991 г. лопнули проржавевшие
скрепы КПСС. Деструктивное прилагательное «титульный» было мгновенно
подхвачено советской номенклатурой, занявшейся «национализацией»
власти.
Укрепление России в путинский период пригасило этот энтузиазм, но он
никуда не исчез. Подогреваемые из-за рубежа попытки раскрутить
финно-угорский мотив «угнетенности», к счастью, не дали
сколько-нибудь существенного результата. В Татарстане Шаймиеву
удалось охладить наиболее горячие головы. Но казанский журналист
яростно убеждал меня, что латиница гораздо лучше передает оттенки
произношения татарских слов, чем кириллица! А у входа в мечеть в
Набережных Челнах на вопрос, заданный по-русски, можно услышать: «Вы
тут в гостях, говорите по-татарски!» Удалить ядовитые сорняки можно
только одним способом - признать наконец, что есть только одна нация
- Россия, в которой мирно сосуществуют и развиваются крупные и
малочисленные этнокультурные общности.
Якутия президента Штырова стоит особняком, тенденция выдавливания
неякутов из системы управления и системы высшего образования
подтверждается немалым числом компетентных якутов по крови,
осознающих себя и гражданами России.
Мало кто обращает внимание на факт, что практически вся прибыль от
продажи алмазов возвращается в Якутию в виде субсидий из
федерального бюджета, обеспечивая там наивысший уровень бюджетной
обеспеченности на одного жителя - свыше 50 тыс. руб. в год (в
соседней Магаданской области в два с половиной раза меньше). Все
сливки с этого потока снимает местная семейно-клановая бюрократия.
Теоретически есть путь искусственного, нажимного изменения ситуации,
но он чреват неприятностями. Есть другой путь - вхождение на
территорию агентов экономического развития, будь то госмонополии или
частные корпорации, тесно сопряженные с общегосударственными
интересами и в минимальной степени зависящие от локальных элит.
И есть основания полагать, что в ближайшие годы изменения пойдут
именно этим путем. Тогда пережитки «минной» операции полуторавековой
давности вроде нелепой практики заключения договоров между
органическим целым и органическими его частями отомрут так же, как
рано или поздно отмирают все пустые формы.
КОГДА ВЕРСТАЛСЯ НОМЕР
Заместитель начальника УФНС Республики Саха Никита Ли-Фу сообщил корреспонденту «КП», что регистрация «Русской общины» будет восстановлена в ближайшее время. Вместо «неправильного» ИНН, из-за которого организацию лишили статуса юридического лица, общине будет присвоен новый, «правильный». На вопрос, кто мог изменить ИНН общины, чиновник ответил: «Никто, это технический сбой».
Дмитрий СТЕШИН
фото автора. —
07.08.2007
www.kp.ru
